Интервью одного из самых перспективных супертяжеловесов газете "Новое дело".

— Султан, почему, на твой взгляд, ты не смог выиграть бой с Рэем Остином?

— В жизни бывают хорошие и плохие моменты. Специалисты уверяли, что я выиграл бой, но меня самого такая победа не устраивает. Пусть эта ничья послужит мне уроком. Все заранее были уверены в моей победе. И я тоже. Это, конечно, повлияло на результат боя.

А тут еще недели за две до поединка я подвернул колено и не мог готовиться в полную силу. Пришлось исключить важные для меня упражнения на ускорение. Никто из тренерского штаба не обратил внимания на то, что у меня 4—5 килограммов лишнего веса (мой оптимальный боевой вес — 100 килограммов). Во время спарринг-боев у меня и было примерно 100—101, а перед матчем оказалось 105 килограммов. В напряженном 12-раундовом поединке все это сказалось. В течение боя я не раз чувствовал, что «не успеваю».

Может быть, сказалось и то, что я ел много мяса. Обычно за пару дней до матча боксеры не проводят интенсивные тренировки и исключают из своего рациона мясо. После нескольких дней такой диеты чувствуешь себя на ринге очень легким и подвижным. В этот раз мясо почему-то не отменили. Это, наверное, тоже сказалось на моем состоянии во время боя. На мой взгляд, это просчет тренерского штаба. Вообще, тренеров несколько, один главный, другой держит «лапы», третий отвечает за физическое состояние. Спарринг-партнеров — трое-четверо, их нанимают.

Когда я травмировал колено, штаб предлагал мне отменить бой. Я не согласился: слишком долго шел к нему. Обстановка перед боем была не самая лучшая. Мне трижды меняли соперников. Готовишься выйти против одного боксера — его меняют на второго. Изучаешь второго, подбираешь спарринг-партнеров, похожих на него по антропометрическим данным, с такой же техникой и тактикой, работаешь в новом направлении, — и тут тебе назначают третьего. Спортсмен не может постоянно находиться на пике формы, тренировка делится на циклы. Я готовлюсь к определенному сроку, а бой переносят, — это нервирует. Просматривая запись последнего поединка, я временами просто не узнаю себя.

Причиной неудовлетворительной, на мой взгляд, подготовки стало не только травмированное колено, избыточный вес и снижение скоростных качеств, но и неграмотная подготовка тренерского штаба по части тактики. Почему-то рассматривался лишь один тактический рисунок, при котором Остин постоянно атакует. Разумеется, мы проанализировали кучу видеоматериала, и везде мой будущий противник атаковал. Так он в свое время нокаутировал Маскаева. Получается, что до встречи со мной Остин всегда шел вперед. Это-то и вселяло в мою команду уверенность, ведь встречный бой — как раз то, что мне нужно. К сожалению, ни один человек не задался вопросом: а что, если противник решит преподнести сюрприз? Если он не будет работать первым номером, а предусмотрит иную тактику?

Так и случилось, Остин очень грамотно вел бой, не лез вперед, отходил и «встречал». Грамотная, продуманная тактика именно против меня, учитывающая все мои плюсы и минусы, — все это заслуга его тренерского коллектива. Когда в моем окружении твердили: «Ты его порвешь», я чувствовал, что начинаю недооценивать противника. А я ведь всегда относился с уважением к любому противнику, да и нельзя недооценивать профессионалов, прошедших жесточайшую школу, весящих за 100 килограммов, да еще если они входят в десятку. Кому-то из моего штаба придется искать себе новую работу…

Майк Тайсон говорит мне: «Я тоже в свое время ломал всех, но не это главное. Оглянись. Кто тебя окружает?». Насчет Дона Кинга предупреждал особо: “Близко к нему не подходи: обманет, подставит». У самого Тайсона были с ним конфликты. Майк считает, что ДК обманул его на 10 миллионов долларов. Общаются они исключительно матом. Тайсон несколько раз избивал его, однажды в «линкольне» вырубил, машина остановилась, вмешалась полиция. Был еще инцидент в ресторане, когда Тайсон, зажав протянутую для приветствия руку ДК, снял с нее дорогие перстни.

— А что у тебя сейчас по плану?

— Восстанавливаюсь. Ездил в Кисловодск, планирую побывать на родине — в Тляратинском районе, в родном селе — Тлянада. Самочувствие у меня всегда нормальное.

— Кто будет твоим следующим противником?

— Сейчас я должен заключить контракт с «Golden Boy Promotion» Оскара де Ла Хойи на бой по версии WBO с Сергеем Ляховичем. Я вроде второй в этом рейтинге. Красничи, который по версии WBO считается первым после Ляховича, от очередного боя почему-то отказался, и теперь первый претендент на встречу с Ляховичем — я. Кстати, с Ляховичем, как и с Маскаевым, у меня неплохие отношения. Они указывают мне на слабые стороны противников, с которыми уже дрались сами. Немало советов я получил от Тайсона.

— Кто, на твой взгляд, из сегодняшних чемпионов лучший?

— Затрудняюсь ответить. Бокс — спорт труднопредсказуемый, объективно оценить соотношение сил между бойцами может только ринг, и это будет ответом на вопрос, кто сильнее на данный момент. Мой предыдущий противник — Чад Батлер — был как будто гораздо серьезнее Рэя Остина, но проиграл, а Остин сумел свести бой к ничьей. Мое мнение о судействе? Сейчас выходцам из бывшего Союза будет особенно тяжело — американские судьи будут помогать «своим». Я, например, был немало удивлен, когда, находясь в раздевалке и готовясь выйти на ринг, вдруг узнал, что мне поменяли всю судейскую бригаду.

— Что слышно о Дэвиде Туа, о Лаймоне Брюстере?

— Туа пропадал где-то года два, а сейчас вроде боксирует. Он хороший боксер, рост у него совпадает с шириной, на полу ни разу не был. Брюстера я считаю очень хорошим бойцом, он стойкий, с мощным ударом, но больше боец, чем боксер. Ляхович выиграл у него за счет школы.

Хотел еще сказать вот о чем: в интернете появляются сообщения о том, что я, посылая вызов очередному сопернику, отзываюсь о нем очень грубо и оскорбительно, обещаю убить, порвать и так далее. Я собрал своих менеджеров, промоутеров и матчмейкеров, попытался выяснить, кто за меня пишет, говорит эти гадости. Все отнекивались и кивали друг на друга. Я пообещал порвать с ними отношения, если подобное будет продолжаться. Многие из них таким образом подогревают зрительский интерес к матчу и, кроме того, оскорбив противника, провоцируют его на ответные заявления, пытаясь лишить возможности увильнуть от поединка. Но я знаю случаи и с обратной реакцией, когда некоторые из потенциальных противников после оскорблений прерывали переговоры и отказывались от матча.

— Языковой барьер не мешает в твоей карьере профессионального боксера?

— На бытовом уровне я могу изъясняться по-английски, понимаю практически все. Вообще, приехав в Штаты и преодолевая языковой барьер, я словно снова попал в Ростов своей юности, в котором оказался после девятого класса. Там я поступил в автодорожный техникум. Отвечаю у доски, но мой «русский» вызывает смех, я теряюсь, смущаюсь, злюсь, высматриваю, кто там хихикает, чтобы проучить на перемене. Кстати, свою первую «боксерскую» травму — перелом лучевой кости кисти левой руки — я получил на одной из перемен…

На втором году учебы записался в боксерскую секцию к Анатолию Тимофеевичу Черняеву. У меня и сейчас с ним теплые отношения. В секции у меня появились друзья, и там никто не издевался над моим произношением. Первые соревнования — чемпионат города. Первый же бой выигрываю нокаутом. «Ого, как это легко!», — думаю. А второй поединок я еле выигрываю по очкам, промучавшись все три раунда.

Кстати, в Штатах можно как угодно коверкать английский: в стране эмигрантов к этому относятся терпимо. Что касается Майами, то здесь столько кубинцев, что выгоднее было бы знать испанский.

— Кто тебе нравится из боксеров прошлого?

— Уважения заслуживают все люди, когда-либо выходившие на ринг. Это очень нелегкий труд, дело настоящих мужчин. Помимо Тайсона и Мохаммеда Али, очень нравится ирландец Джейн Кори. Он дважды встречался с Али, оба раза проиграл, но проявил незаурядное мужество. Ирландцы и без того слывут людьми мужественными, а он, по отзывам специалистов, поднял планку уважения к ним на небывалую высоту. Американцы вообще любят бокс и ценят мужество. В том районе Майами, где я живу, соседи порой не знают друг друга, а меня узнают, расспрашивают. На матчах уже есть свои болельщики из американцев, они скандируют: «Сул-тан! Сул-тан!».

— А где ты в Америке питаешься?

— С этим там проблем вообще нет. Завтракаю дома, для обеда и ужина полно всевозможных кафе и ресторанов, где представлены все кухни мира. Я предпочитаю узбекскую. Заказываю плов, манты, самсу. Кстати, мы с друзьями нередко организуем шашлыки.

— С кем ты общаешься в свободное время?

— Здесь есть русские магазины, русские кварталы и русское телевидение. Даже из Кизляра есть пять семей, в том числе семья Владимира Эльзона (он в свое время возглавлял кизлярский трест столовых и ресторанов и был кизлярским казачьим атаманом. В начале 90-х его похитили и вернули домой лишь несколько месяцев спустя. — «НД»). Живу я на берегу океана — пробежки, купание. Кстати, американцы не оставляют на пляжах арбузных корок и пластиковых изделий…

Майами — спокойный город, люди там вежливые. Передвижение на автомобиле — у меня «Инфинити» — очень комфортное. Не видно полиции, но никто не подрезает, нарушений практически нет. Однажды наблюдал небольшую пробку, виновником которой оказался нечаянно заснувший водитель. Он ждал, пока откроют движение по мосту, и заснул. Так вот, ни один человек не стал сигналить. Конечно, нарочно мешать движению там никто не будет, но раз автомобиль стоит, значит, есть уважительная причина.

При переездах из города в город все пользуются авиатранспортом, что касается самолетов, до 11 сентября сесть на самолет было проще, чем в трамвай. Сейчас процедура усложнилась, но от воздушных путешествий никто не отказался.

Навсегда оставаться в Штатах не собираюсь, очень люблю свое село. Сейчас вместе со своим дядей Саадулой хочу съездить туда поохотиться. Охочусь на туров, любимое оружие — карабин «Тигр». Это мое увлечение требует огромной выносливости: чтобы подобраться к туру на выстрел, приходится обходить стадо за многие километры. Я еще в детстве облазил все окрестные горы. Специалисты всегда отмечали мои ноги, говорят, основной импульс удара именно оттуда. Еще мы ловим форель. Я — сельский парень, хорошо держусь в седле, могу зарезать и разделать барана или тура.

— Как тебе наша первоапрельская шутка? (1 апреля мы поместили в газете сообщение-розыгрыш о предстоящем матче Ибрагимов — Валуев. Многие любители бокса не смогли отказать себе в удовольствии поверить в то, что этот бой состоится на самом деле: кто-то ради него отправился с друзьями в спортивный бар, кто-то решился купить плазменный телевизор, чтобы в полной мере насладиться противостоянием супертяжеловесов. — «НД»)

— Так совпало, что я в это время ненадолго приехал из Майами в Ростов. Мне звонили знакомые, интересовались, собираюсь ли я в Питер на бой с Валуевым. Понимая, что за этим стоит какой-то розыгрыш, говорю: «Да, собираюсь». Потом позвонил дядя из Кизляра, рассказал про первоапрельскую шутку. Ладно, говорю, я готов с ним биться.

— Ты не измерял силу своего удара?

— Однажды мы были в парке аттракционов. У американцев есть такой силовой аттракцион: по наковальне бьешь кувалдой, и если ударил очень сильно, звенит колокольчик. Не хотел ничего никому доказывать, просто подошел и взялся за кувалду… Колокольчик зазвонил так часто, что даже зрители собрались…

После этих слов дядя Султана Саадула, улыбаясь, предложил корреспонденту «НД» на себе испытать силу удара боксера. Корреспондент шутку поддержал и согласился, однако Султан калечить ценного сотрудника газеты категорически отказался. За что ему от всей редакции большое человеческое спасибо.

Сулейман АЛИЕВ, Алим САИДОВ