ТВОРЧЕСКИЕ ПОРТРЕТЫ

   Бытует такое выражение - "локомотив" кинематографа. Сказано о режиссере. Достаточно час побыть на съемке, чтобы понять его роль в производстве фильма. И все-таки как выделить работу постановщика из общей суммы творческих усилий? Каждый участник группы, от сценариста до композитора, вносит свой весомый вклад. Случается, что за вычетом этих вкладов на долю режиссера приходится совсем немного. И случается это не так уж редко.

   Тогда-то возникает понятие "замысел" - емкое понятие, способное многое прояснить в родословной фильма. "Замысел постановки возникает не из леребирания связкой готовых ключей - кинематографических приемов... Это путешествие в еще неведомый мир, который нужно узнать не только логикой познания, но и ощущением, вкусом, запахом. Услышать общий гул этого мира" (Г. Козинцев). "Кинематографист, который ясно ВИДИТ СВОЙ замысел и затем, работая со съемочной группой, умеет довести его до окончательного и точного воплощения, может быть назван режиссером" (А.Тарковский).

   Теперь есть повод перейти от режиссуры вообще к одному из представителей данной профессии. Вадим Абдрашитов пока поставил четыре фильма: "Слово для защиты", "Поворот", "Охота на лис", "Остановился поезд". Все они сняты по сценариям А.Миндадзе. Такое постоянство в наши дни встречается не часто. Обычно режиссеры, в том числе молодые, меняют сценарные привязанности, пробуют себя на разном материале. Рецептов нет, каждый, возможно, прав по-своему. И все же на этом фоне творческая связка В.Абдрашитов-А.Миндадзе приобретает особое значение. Они не просто соавторы фильмов. Они соавторы "Замысла".

   В чем его смысл?

   Любой из четырех сюжетов может быть включен в телепередачу "Человек и закон". В фильмах речь идет о потерпевших, подсудимых, следователях. Изоляторы, колония, комнаты для допросов. Уж больно суров материал. Ладно, если из такого материала извлекалась детективная интрига, что смогла бы увеличить число зрителей. Преступление, погоня, поединок. Знаменитая и столько раз выручавшая кинематографистов триада. Всего этого нет. Ни одного выстрела на четыре фильма. А что есть? Юридическое расследование заменено на экране исследованием человеческих характеров. По словам В.Абдрашитова, его интересует "подробный анализ поступков современников в экстремальных условиях". Разница не только в термине. Криминалистика сдвинута в нравственную проблематику. Она, эта проблематика, вполне современного свойства. Взята на рубеже 70-80-х годов. Тогда как истоки подобного искусства весьма давние. Стоит произнести "Преступление и наказание" или "Воскресение", чтобы традиция была озаглавлена. Мысль о традициях.

   В романах, где судебная хроника была возведена в ранг высокой литературы, суждения об "экстремальных условиях" очерчивают общий контур, куда вмещается многое. Скажем, Егор Прокудин из "Калины красной".

   Начинается путь замысла от истоков до монтажного строя кадров. Мысль развертывается в систему образов, слово становится изображением, актер способен изменить задуманный характер, натура -подсказать иное решение. Сложнейший кинематографический процесс требует от режиссера гибкости и твердости, если учитывать меняющиеся условия задачи и постоянство выбранной цели.

   ...Подсудимая Костина покушалась на убийство гражданина Федяева путем открытия газовых конфорок, в то время как потерпевший спал на кухне в состоянии опьянения, где находилась и подсудимая; обоих спасли. Таково было дело, положенное в основу фильма "Слово для защиты". Кадры покушения остались не сняты, хотя даже сухой, судебный пересказ не скрыл их выигрышной фактуры. Вместо них В. Абдрашитов снимает долгие разговорные сцены в изоляторе. Двое, адвокат и подсудимая, в замкнутом, почти пустом экранном пространстве. Это диалог двух женщин-ровесниц, чьи судьбы должны зеркально отразиться друг в друге.

   Типичный для сценариста и режиссера метод ведения действия.. "Диалоги" - таково рабочее название их последнего фильма, который известен теперь как "Остановился поезд". Вернемся в изолятор. Сцена поставлена, как ставят опыт: ничего лишнего, отсутствуют антураж, жизненная среда. Два характера в кинематографическом диалоге. Тем не менее зеркального отражения не получилось. Художественное равновесие нарушила М. Неелова в роли Валентины Костиной. Режиссер признался, что актриса поколебала замысел. Он увидел: она убеждена в превосходстве своей героини, одаренной способностью любить. Классическая традиция, привитая на современность? Лариса из "Бесприданницы" в облике почтовой служащей? Сравнения и ассоциации замелькали в рецензиях. Актерская расстановка сил внесла свои поправки, но сердцевина замысла осталась. Было намерение показать не только драму обманутой любви, не просто судьбу женщины, встретившей недостойного, не одно лишь несходство характеров, как пишут в заявлениях о разводе. Валя до начала фильма работала на почте, а он, потерпевший, защитил диссертацию по экономической статистике. Восхождение по социальной лестнице развело их на несколько маршей. Разрыва могло и не быть. "Подлый тип", - говорят о нем. Возможно, хотя С.Любшин играет другое. Здесь важно, что режиссер "играет" другое: он извлекает Костину из уличной толпы, из сферы обслуживания, она узнаваема в своих поступках и повадках, не ограненных, к несчастью, культурой и воспитанием. Поглощенность чувством на грани исчерпанности. М. Неёлова угадала замысел и подчеркнула... недоразвитость своей героини, хотя подобное утверждение идет вразрез с течением зрительских эмоций, вызванных судьбой брошенной девушки. Реплики старательно намекали на традицию: "Вальке в прошлом веке надо было родиться". Или: "Как ваша Антигона?" После фильма в памяти осталась не традиция, а бледное, без воздуха лицо Валентины и ее взгляд, ищущий в уличной толпе (может, он все же дождался ее у выхода из суда?). Нелогичный взгляд после всего, что было, но как внушить ей, любящей, эту самую логику?

   Фильм "Слово для защиты" выделился из репертуарной сетки, вызвал споры не столько об искусстве, сколько о жизни. Авторам была присуждена премия Ленинского комсомола. В главном замысел состоялся. Судебная хроника, таившая мелодраматический эффект, была прочитана В.Абдрашитовым в социальном контексте. Но замысел не исчерпал себя. Чтобы прочертить его дальнейший путь, возьмем сразу "Охоту на лис", минуя известную актерскую пару, И.Купченко и О.Янковского, снимавшихся в "Повороте". Оставим этот фильм на долю биографов. Нас в первую очередь волнует общая режиссерская идея. В "Охоте на лис- 200 кадров. Значительно меньше, чем в любой другой картине. В. Абдрашитов не мельчит действие, он снимает крупные актерские сцены, достаточно просторные, чтобы человек внутри них чувствовал себя свободно, без видимого режиссерского вмешательства. Если это квартира, то начинается с передней, затем комната, чаще всего она берется общим планом: люди на экране окружены привычными для них вещами. Из кадра в кадр, накапливаясь, предметы бытового обихода складываются в материальный образ жизни.

   М. Ромм (в его мастерской учился В.Абдрашитов), посмотрев студенческие работы, сказал о нем: "Это кинематограф. Молодой парень уже приходит с ощущением вещественности кинематографа..."

   Квартира, цех завода, суд, колония, ресторан и другие съемочные объекты не выстроены специально для фильма. Они существовали в реальности, прежде чем попасть на пленку. Замена павильонных съемок на натурные не раз отмечала поворотные моменты в развитии кинематографа. В.Абдрашитов и оператор Ю. Невский озабочены вполне конкретной задачей: воссоздать в кадрах привычный, натурный фон. Или, как говорят социологи, стереотип бытового существования. Виктор Белов, герой фильма, легко впечатывается в такой фон. Внешний облик актера В. Гостюхина, исполнителя роли, близок к тому, что можно назвать -человек из толпы". Житель маленького городка, работяга, владелец мотоцикла, любитель рыбалки, имеющий жену, сына и крестного в деревне. Его любимая присказка: "Все, как у людей".

   ...На глазах зрителей происходит слом массового стереотипа, слом характера, будто отлитого по образцу и подобию многих, и тогда высвобождаются резервы личности. Начало этого гуманистического процесса-в судьбе Валентины Костиной, она тоже выхвачена из людского потока и приближена к нам до крупного плана, чтобы можно было рассмотреть лицо человека, который выламывается из рамок обыденности. Виктор Белов продолжил замысел, усилив его социальное и духовное звучание. Для этого ему была предложена намеренно случайная ситуация: подростки избили в парке прохожего (им-то и оказался Белов), одного посадили, другого осудили условно (во втором случае родители постарались). В.Абдрашитов вместе с актером начинает следить за тем, как случайность переходит в закономерный процесс, ради которого и поставлен фильм. Избегая назидательных решений, они не форсируют замысел, дорожат естественностью такого характера.

   Режиссер прибегает к знакомому приему: двое в замкнутом пространстве. В комнате для свиданий развертывается диалог, имеющий мировоззренческий смысл. Это в равной мере диалог персонажей и их биографий. "Почище тебя был... на завод пришел, женился, квартиру дали, армии спасибо... все. как у людей". Эту программу он предлагает парню, что поднял на него руку. Тот улыбается. Впрочем, может, Виктору показалось: "А почему тогда эти улыбочки?" "Какие улыбочки? Никаких улыбочек". Вызволяя подростка из тюрьмы, Виктор осуществляет акт справедливости в своем собственном понимании; почему один сидит, а другой гуляет? Хотя вообще-то: "Моя бы воля-в тундру их..." Жена думает иначе: "Лучше жить стали, а жалости меньше". Реплики взяты не из одной сцены, они разведены метрами пленки, специально не выделены, но заключенный в них смысл может быть развернут в газетную дискуссию. Однако режиссер избегает сугубо публицистических выводов.

   И при этом в картине есть кадры, где постановочный замысел явлен зримо. Они связаны с названием картины и спортивным увлечением героя - "охотой на лис". Бег Виктора с антенной в руках, которой он ловит сигнал, подаваемый спрятавшимся радистом ("лисой-), разложен на кадры, выведенные из общей монтажной композиции. Смонтированные в нарастающем ритме, озвученные фонограммой, где музыка подхватывает радиоголос, эти планы лесов, полей, озер превращают спортивный маршрут в некий образ, что однажды был назван "одиночеством бегуна на длинные дистанции". В финале герой как бы выбегает из массовой сцены физкультурного праздника в тишину сквозного, осеннего леса, сходит с маршрута, бесцельно блуждая меж деревьев, увиденный с высоты. Единственная подчеркнутая ракурсная съемка. Остальное В.Абдрашитов доверил В. Гостюхину, его органике, умению следовать по пути режиссерского замысла, не обнаруживая лредначертанности маршрута. Похожий на человека из толпы, актер перевел себя на язык данной роли, чей смысл больше не укладывается в реплику "все, как у людей".

   Вопросы в фильмах ставятся серьезные. В них виден жизненный опыт. В.Абдрашитов поступил в мастерскую М. Ромма не со школьной скамьи, а из цеха, коим руководил. Потом все оставил и пошел в режиссеры. Оставленное оказалось частью, и весьма существенной, его творческой биографии.

   В фильме -Остановился поезд- преступление заменено железнодорожной катастрофой. Сюжетный повод, привычный для А.Миндадзе и В.Абдрашитова, изменился, замысел пошел на новый виток. В ряде откликов проскользнула мысль, что часть зрителей может воспринять фильм как критику плохой работы железных дорог. Помнится, что когда появился "Афоня", то картину пытались зачислить под рубрику борьбы с пьянством. Г, Данелия протестовал, он говорил, что с этой темой лучше справится "Фитиль". Работая над фильмом "Остановился поезд", В.Абдрашитов также был далек от выводов-иллюстраций. По сути, это новый вариант исследования личности на фоне массовой психологии.

   Гроб погибшего машиниста выносят не из дома (так было в сценарии), а с поворотного круга депо; мощная производственная натура, вобрав в себя траурное шествие, кладет начало легенде о герое, который спас пассажиров. Легенда набирает силу, охватывает людскую массу, локализируется в кабинетах, выплескивается к подножию памятника. На его пути возникает фигура следователя. Он отбирает у людей красивый и в чем-то выгодный миф, заменив его протоколом, в котором указаны виновники аварии.

   Такова схема. Она удобна для анализа.

   Зрительское наслаждение во время просмотра "Остановился поезд" связано с сознанием, что видишь перед собой человека, способного в одиночку не изменить правде перед лицом многих, охваченных ложной идеей. Приходится говорить именно о "сознании", так как следователь, сыгранный О.Борисовым, не вызывает положительных эмоций. Позиции режиссера и актера совпали: вопреки канонам, представить героя неприятным "во всех отношениях". К финалу понимаешь, что это не авторская прихоть. Подобный характер должен обладать повышенным запасом прочности, что во внешнем его проявлении не всегда ласкает слух и глаз.

   Извлеченная нами схема на самом деле таковой не яаляется. "Остановился поезд" приближен к натуре. Это касается поведения людей и главного диалога, что происходит между следователем Ермаковым и журналистом Мапининым {последняя роль А.Солоницына). Это имеет прямое отношение и к съемкам, проведенным в Серпухове, Малоярославце, Пущине, Вот только одна подробность: М. Глузский, играя стрелочника, на допросе чешет затылок. Можно понять и так: попался... А это жест больного гипертонией. У него вступило в затылок, и он ладонью пытается разогнать сгусток крови. Из подобных деталей складывается натурная и человеческая среда фильма. Режиссерская концепция, правдивая в существе, оказывается правдивой и в своем экранном, пластическом выражении.

   Точку ставить рано. Мы лишь пытались наметить определенную последовательность в работе В. Абдрашитова. Истоки замысла и его реализацию в фильмах. Что здесь важнее? Урок русской литературы, содружество со сценаристом, учеба в алма-атинском железнодорожном техникуме (вот она. материальная основа последнего фильма!) или уроки М. Ромма, который говорил, что "пришел в кинематограф с убеждением, что искусство должно рассматривать человека в самые острые, "сломные" моменты его существования". Вероятно, важно всё, особенно когда это "всё" замешано на индивидуальности художника, имеющего склонность и смелость ставить дискуссионные фильмы, лишенные вместе с тем ложного пафоса, похожие не на судебные заседания, а на жизнь.

М.Зак "Советский Экран" №7 (1983 год).