Кажется, только что писал «Советский экран» об Андрее
Болтневе... Но, похоже, этот актер не из тех, кто подолгу сидит без дела. Что и подтвердил разговор с ним у павильона Одесской киностудии. Возле избы-читальни образца одна тысяча ...надцатого года, увешанной плакатами: «Сломим кулацкий саботаж!», «Зальем всех молоком и завалим мясом!», «Долой попов— обманщиков народа!», откуда время от времени доносился истерический вопль довольно-таки дремучего на вид мужика в живописных лохмотьях: «Ни пуда частнику?»...
— Снимаюсь сейчас много. Вот видите, сегодня в Одессе. А только что прошли съемки на Свердловской студии— рабочее название картины «При невыясненных обстоятельствах»». Времена застоя. Играю там милиционера, начальника угро. который думает только о своем благополучии, фальсифицирует дела. Гад такой.
На «Мосфильме» — работа в совместном советско-японском фильме «Буран»». Это вроде «экологической мелодрамы»» в восточном варианте. Эпоха предреволюционная. Бывший революционер-каторжанин — мой персонаж— возвращается в Россию.
Снялся у западногерманского режиссера Питера Фляйшмана...
— Как вам понравилась фантастика Стругацких в интерпретации Фляйшмана?
— «Трудно быть богом» Стругацких— это философская притча на тему «трудно быть человеком». Вся наша фантастика прошлых лет была напичкана идеологией. Стругацкие, пожалуй, единственные, кто избежал этого. Они рассуждали о человеке, личности самой по себе. Я играю в картине ученого Будаха, это тип Галилея, Леонардо да Винчи. Судьба его несчастна, он «преждевременен» для своей эпохи. Питер Фляйшман, на мой взгляд, обеднил смысл повести. Поставил обычный западный
боевик.
— Довольно часто в последнее время имя ваше появляется в титрах самых разных фильмов, причем не первым в списке...
— Да, конечно, много снимался в разной дребедени. Иные роли и вспомнить не могу. Так ведь работать надо. Деньги нужны— к ним привыкаешь. И театр— у меня там работа хорошая,— из театра надолго не отпускают, поэтому соглашаюсь в кино, в основном на роли небольшие— вторые, третьи... Сейчас и выбрать-то трудно— сплошная «чернуха»,— вот она гдв у меня стоит! Ну, а потом читаешь сценарий, думаешь, вроде неплохо, хорошо вроде все, а уж что получится — ог режиссера зависит...
— Нетрудно догадаться, когда ваши ожидания оправдывались...
— Герман легко снимал, он все задумывал заранее, выстраивал концепцию. Замечательно работалось и с Арановичем и с Фоменко. Я люблю и считаю значительной роль в «Поездках на старом автомобиле»
Фоменко. Она трудно давалась, стоила огромных сил душевных. Раз в сто лет бывает, чтобы все совпало, чтобы в творческой группе все работали в одном ритме — это же кино. А популярность мне, между прочим, принес не «Лапшин», а «Противостояние» Арановича Вот на днях опять показывали картину по Украинскому телевидению — так по Одессе просто невозможно пройти.
— И все же главная ваша роль — Лапшин...
— Ну что мне, всю жизнь теперь Лапшиным хвастать? Герман вот больше не зовет. Герман привык всю жизнь биться, идти против течения, крушить Госкино, Ермаша, а сейчас что-то затих, у меня такое впечатление, что ему скучно.
— А что привело вас сюда, Андрей Николаевич? Судя по лозунгам и выкрикам, тут вовсю идет классовая борьба с кулаком — не на живот, а на смерть...
— В телефильме «Овраги» по Сергею Антонову, который снимает Валерий Исаков, я и играю так называемого кулака. Впервые, кстати, у меня роль крестьянина. Дело происходит в трагические для советской деревни годы коллективизации, раскулачивания. Чугуев — настоящий хлебороб, кормилец, умница, как бы сейчас сказали, фермер американского типа, прогрессивный человек для тех времен,— он еще до революции приввз. например, в глухую деревню радио. Разумеется, с ним расправляются, как с кулаком. Материал весь отснят. Осталось озвучить.
Е.Тирдатова, Журнал "Советский Экран" №1 (1990 год).
