СОВЕТСКИЙ ЭКРАН



А  Б  В  Г  Д  Е  Ж  З  И  К  Л  М  Н  О  П  Р  С  Т  У  Ф  Х  Ц  Ч  Ш  Щ  Э  Ю  Я

Фильм «Колония Ланфиер»

1969 год
   

Колония ЛанфиерКиностудия "Мосфильм", "Баррандов"

О фильме : ...Снимали лицо Андрея Файта, изрытое морщинами, поросшее седой щетиной, лицо, похожее на горы в белесых кустиках травы на изломах скал. Снимали лицо, и узкую полоску гор, и море до горизонта, и выжженные склоны... Назавтра Файт отправлялся дальше — не то в Адлер, не то в Москву,— я не. знаю актеров, снимающихся столь же непрерывно. Но это завтра, а сегодня, 5 июня, в горах над Кореизом снимали лицо Андрея Файта— старика Ланфиера из гриновской новеллы.
— Я играю без грима, все свое, и моя седая щетина и морской загар смущают интуристов в «Ореанде»,— говорит Файт. Он говорит о том, что с двадцать третьего года мечтал сыграть кого-нибудь из гриновских героев — то ли Грея, то ли Горна, то ли Гнора,— но только сегодня, спустя сорок пять лет, эта мечта сбылась.— Сейчас не может быть и речи, чтобы сыграть молодых героев,— годы не те, но любая роль заманчива, и я с радостью принял предложение режиссера Яна Шмидта сняться в совместном советско-чехословацком фильме «Колония Ланфиер»...
«Колонию» снимают над Кореизом, где дует пронизывающий норд-вест, как положено по Грину, где над скальным изломом ждут своей лоры неотступные облака, где все в свитерах и потому похожи один на другого, где на море шторм, и какой-то упрямый катерок пытается подойти к берегу, и не может, и снова пытается, и асе время торчит в кадре, и никак не снять двухминутную панораму. А когда катерок уходит, в кадр лезут вездесущие курортники, которым не сидится на пляже, и дети, и женщины, и мужчины, и Болот Бейшеналиев в длинной до плеч гриве платиновых волос и с открытой грудью хватает старинное шомпольное ружье и изготавливается, но курортники не реагируют и на это, а группа ежится под ветром, а я увожу Шмидта за скалы, откуда спуск на равнину, к только что построенному поселку Ланфиер, где, чуть вправо от кадра, работают на табачной плантации настоящие, не кинематографические крестьянки, которым нет дела до кино, да еще «заграничного», да еще по Грину.
— А почему Грин? — спрашиваю я, не очень надеясь на ответ, потому что этот вопрос задавал режиссеру не один десяток людей, и все-таки слышу:
— Я хочу снять этот фильм не только потому, что люблю Грина, как люблю Стивенсона, Эдгара По и Джозефа Конрада. Я люблю его потому, что не люблю многое в нынешнем кино, в котором мне говорят: ты игрушка в руках техники, ты несчастен, мелок и ничтожен. У Грина я нашел возможность сказать обратное: человек — хозяин своей судьбы, он имеет право на неожиданность, на случайность, его ошибки — это его собственные ошибки, его удачи — это его собственные удачи... История Горна — человека, отвергшего мир денег и обмана,— это сказка о несостоявшемся одиночестве, это история человека, обманувшегося в любви и пожелавшего жить наедине с самим собой, без лжи и суеты. И поначалу это ему удается. Он приезжает на остров, сам строит себе дом, сам добывает пищу, но затем находит золото, изменяет своим идеалам и дорого платит за это... А кроме того, один из моих друзей когда-то сказал, что я обречен снимать оружие и лошадей, а «Колония Ланфиер»— это приключения, острая событийность и романтические характеры: то, чего так мало сегодня в кино...
...Панораму все-таки удается снять, и группа по ска-лам и осыпям спускается в крутое ущелье, заросшее неожиданной здесь яркой зеленью — тоже по Грину «Юное тропическое утро охватывало Горна густым ды ханием сочной, мясистой зелени. Почти веселый, он думал, что жизнь здесь представляет особую прелесть дикости и уединения, отдыха потревоженных, невозможного там, где каждая пядь земли захватана тысячами и сотнями тысяч глаз». И еще: «Горн шагал к западу, стремясь обойти цепь оврагов, заполнявших пространство между колонией и северной частью леса. Старый кольтовский штуцер покачивался за его спиной. Костюм был помят — следы ночи, проведенной в лесу. Шел он ровными, большими шагами, тщательно осматриваясь, разглядывая расстояние и почву с видом хозяина, долго пробывшего в отсутствии».
Снимается этот абзац — точно, как написано в новелле. «Мы ничего не придумали нового,—говорит Шмидт,— мы ничего не выбросили: весь Грин остался, как был». И Горн (Юозас Будрайтис). «Я тоже обречен носить оружие и взнуздывать лошадей,— говорит литовский актер,— это началось с картины «Никто не хотел умирать». Горн прокладывает себе дорогу к неизвестному будущему. Сейчас закончится эпизод, и Горн встретит на горе дремучего Гупи (киргизский актер Болот Бейшеналиев), а когда закончится съемка, когда группа сядет в автобус и отправится в Кореиз обедать, Юозас вновь оседлает коня — для собственного удовольствия— и отправится по Севастопольскому шоссе с Зузаной Коцуриковой, словацкой актрисой, играющей Эстер, ту самую, что «кружит головы», как писал Грин.
Шмидт работает быстро — за смену с пяти утра до двух дня пять больших планов. Он почти не вмешивается в работу: чешский оператор Иржи Махане знает, что снимать, актеры знают, что играть, советский звукооператор Юрий Рабинович то и дело мелькает на площадке со своей таинственной аппаратурой, а второй режиссер Мария Филимонова на все немыслимые просьбы постановщика невозмутимо отвечает: «Уже готово».
Шмидт снимает быстро — из Крыма группа отправляется в Грузию, на озеро Амткел, а оттуда домой, в Прагу, на Баррандов, где будут сниматься павильоны. В декабре фильм должен быть готов, а пока... «Я работаю, как Гамлет,—шутит Шмидт,—помните: «Что вы читаете, принц? Слова, слова, слова...» Что вы снимаете, Шмидт? Шаги, шаги, шаги...»
Еще несколько часов, и группа снова спустится вниз, к дороге, и Горн поторопится прыгнуть в сторону, «прежде чем падающая лошадь успела придавить его бешено дышащими боками. Затем, успокоенный тишиной, он постоял немного, бросив последний взгляд в ту сторону, где ненужная ему жизнь протягивала объятия, и двинулся дальше».
Так заканчивает новеллу Грин. И, может быть, мы наконец увидим настоящего Грина на экране.

М.Черненко

В ролях:

Юозас Будрайтис, Зузана Кочурикова, Вацлав Некар, Болот Бейшеналиев, Михал Дочоломанский, Йозеф Эльснер, Андрей Файт, Бохумил Вавра, Бета Поничанова и др.

Режиссер: Ян Шмидт


 
 
[Советский Экран] [Как они умерли] [Актерские байки] [Автограф] [Актерские трагедии] [Актеры и криминал] [Творческие портреты] [Фильмы] [Юмор] [Лауреаты премии "Ника"] [Листая старые страницы]